Сменяю домотканую рубаху ручного пошива с аутентичной вышивкой + 20 метров тесьмы на дощечках на красивого отрока-холопа.
Словеса...Вот и лето прошло…
Прошел Питер…
Нежданно весело и нежданно грустно закончилась яркая пора.
Утро, встреча, домашние блины с беконом и сыром под красное вино, трехчасовой сон (отдых после холоднющего продуваемого вагона)…
Привезли мы в Северную Пальмиру на пару дней хорошую погоду, пусть прохладную, но ясную, позволившую в Павловский парк съездить. До сих пор карманы куртки полны зелеными – незрелыми – и коричневыми желудями и еловыми шишками…
Зачем-то высадка в Детском Селе; сумасшедшая пробежка до Павловска; петли и крюки; английский парк с вкраплениями французского; цветок полевой, за компанию подаренный, уже потом, ночью, киселеобразный, в стакан поставленный, но – отцветший на питерской кухне и семена давший; мосты над темною водой; дурные утки; Сминфей с музами своими и нечаянно притулившимися Гермесом, Калипсо и еще какими-то мифологическими (имена - римские все, как и в моде было в восемнадцатом - девятнадцатом, просто Эллада мне ближе)… Быстрый закат и вишневое вино под пирожки с капустой… Трусливая полевка за кустами… Толстенные ели впятером на лугу, древние, умирающие дубы и ощущение старины, проходящих пар века восемнадцатого, невидимых, неосязаемых, но – чувствуемых…
Звонок Горына – неожиданный, но – приятнейший…
Дорога к станции – не напрямую, но – по кривым темным тропам, потому что «так интересней», осенний туман над рекой, и все тот же Мусагет, опять же - Бельведерский (сколько ж можно множить, да еще так жалко), на сей раз ржавый, с отбитым носом, в собственном храме… Ненайденные развалины, и взамен их – найденные, но – не те…
Нечаянно обломленная во время крутого спуска кленовая ветка, брошенная после в канал…
Тщетные попытки в сумерках уже выбраться к вокзалу и перебежка через частную территорию, страх быть укушенными возможной собакой…
И, наконец, гудящие ноги и поздняя электричка в Питер.
Метро, проспект Невского, квартира… Жульен из лисичек… Сон.
Утро, спать хочется, но нас хозяин наш милый немилосердно будит…
Поездка на развал на Уделку.
Шмотье, шмотье, шмотье.. Ум за разум.
Уходим. Свобода…
Вино, чак-чак, Финский залив, волны… так хорошо, только вот свежая насыпь да новостройки портят несколько настроение, а так – хорошо… Ветер с моря, но волны наш пятачок почему-то обходят, лижут плиты вокруг…
Пора прощаться с заливом, закат сумрачный, холодно, ветер – пронизывающий.
Дальше – «Гэз», клуб неподалеку от Московского вокзала. Стены, обклеенные фотками из старых журналов и какими-то репродукциями; туалет на втором этаже, с потеками ржавчины; клуб – на третьем, стены – голый кирпич, старые столы, стулья – какие попало, сетчатые, кресла, рухлядь, домашняя обстановка, андерграунд… Шкаф с книгами. которые можно взять почитать, шахматы, пьяные приятели, случайно встреченные специально приглашенные грушинские гости, не умеющие по-русски финны…
Финны, кстати, уже на выходе из клуба, после его закрытия и во время ожидания окончания дождя, были накормлены давешним недоеденным чак-чаком; сначала жертвами пали двое добровольцев (на вопрос, что это, один из наших англоязычных ответил: «Традишнл башкириен фуд», - «Йе-йе, делишез», - поддержал бэк-вокал в лице меня и моей рязанской подруги). Как-то жителям Суоми эта самая традиционная еда не глянулась, но, тем не менее, после дегустации они помогли нам накормить чак-чаком остальных (видимо, чтобы не быть дураками среди умных). С тех пор я гадаю, насколько верно мое предположение, что они решили: Питер – столица Башкирии… А «традишнл башкириен фуд» гостит у меня на УБСе в ожидании, что я таки его слопаю…
Дальше – синусоидальное несколько курсирование из «Гэза», приготовление глинтвейна, Литейный, собственно, готовый продукт - горячий глинтвейн из термоса, разводные мосты, ночная набережная, Нева, поход домой, покупка коньяка, сон (у оставшихся героев – посиделки до шести утра).
Полдень – подъем, дождь, холод, плохое самочувствие и – снова развал, будь он неладен… часов пять толкотни в поисках неизвестного артефакта, во время которых до многоминутных колик рассмешили вышитый на спине рубашки защитного серо-зеленого цвета черепок с ирокезом и пацифой сбоку, а также надписью над ним: WARRIOR, – и хипповская шапка-пидорка, как водится, с орнаментом сбоку – и… черным пышным искусственным мехом на макушке.
Закупка окончена, хвала Богам… Крестовский и свидание с ВинКи отменены в силу отвратительной погоды и плохого самочувствия… Грустно, но что делать? Чуть не весь Питер прячется по домам, благо выходной, распивая кто чай, кто – что-нибудь покрепче… Едем в «О’Кей» за тортом, мясом и бретонским сидром. Закупаемся. Скорей домой, на обожаемую Пятую Советскую! От площади Невского пешком, я – без зонта (вернее, с оным, но доставать - почему-то не хочется), холодно и мокро, но – здорово – питерский дождь…
Сидр, торт, ужин, подружка слегает с простудой, грустное ожидание поезда и невстреча с Ключ и Джонни…
Проводы, таксо, вокзал, поезд, вагон, прощание, тайные слезы…
Сон, громкое радио с утра, Москва, встреча по делам, скорее в Рязань, Выхино, автобус, дорога, автовокзал…
ДОМ!!!
Огромное и горячее спасибо Слонику, хоть он это и вряд ли прочтет, за радушие, щедрость, доброту, терпимость и гостеприимство… Солнце, хорош грузиться, жизнь только начинается!
Прошел Питер…
Нежданно весело и нежданно грустно закончилась яркая пора.
Утро, встреча, домашние блины с беконом и сыром под красное вино, трехчасовой сон (отдых после холоднющего продуваемого вагона)…
Привезли мы в Северную Пальмиру на пару дней хорошую погоду, пусть прохладную, но ясную, позволившую в Павловский парк съездить. До сих пор карманы куртки полны зелеными – незрелыми – и коричневыми желудями и еловыми шишками…
Зачем-то высадка в Детском Селе; сумасшедшая пробежка до Павловска; петли и крюки; английский парк с вкраплениями французского; цветок полевой, за компанию подаренный, уже потом, ночью, киселеобразный, в стакан поставленный, но – отцветший на питерской кухне и семена давший; мосты над темною водой; дурные утки; Сминфей с музами своими и нечаянно притулившимися Гермесом, Калипсо и еще какими-то мифологическими (имена - римские все, как и в моде было в восемнадцатом - девятнадцатом, просто Эллада мне ближе)… Быстрый закат и вишневое вино под пирожки с капустой… Трусливая полевка за кустами… Толстенные ели впятером на лугу, древние, умирающие дубы и ощущение старины, проходящих пар века восемнадцатого, невидимых, неосязаемых, но – чувствуемых…
Звонок Горына – неожиданный, но – приятнейший…
Дорога к станции – не напрямую, но – по кривым темным тропам, потому что «так интересней», осенний туман над рекой, и все тот же Мусагет, опять же - Бельведерский (сколько ж можно множить, да еще так жалко), на сей раз ржавый, с отбитым носом, в собственном храме… Ненайденные развалины, и взамен их – найденные, но – не те…
Нечаянно обломленная во время крутого спуска кленовая ветка, брошенная после в канал…
Тщетные попытки в сумерках уже выбраться к вокзалу и перебежка через частную территорию, страх быть укушенными возможной собакой…
И, наконец, гудящие ноги и поздняя электричка в Питер.
Метро, проспект Невского, квартира… Жульен из лисичек… Сон.
Утро, спать хочется, но нас хозяин наш милый немилосердно будит…
Поездка на развал на Уделку.
Шмотье, шмотье, шмотье.. Ум за разум.
Уходим. Свобода…
Вино, чак-чак, Финский залив, волны… так хорошо, только вот свежая насыпь да новостройки портят несколько настроение, а так – хорошо… Ветер с моря, но волны наш пятачок почему-то обходят, лижут плиты вокруг…
Пора прощаться с заливом, закат сумрачный, холодно, ветер – пронизывающий.
Дальше – «Гэз», клуб неподалеку от Московского вокзала. Стены, обклеенные фотками из старых журналов и какими-то репродукциями; туалет на втором этаже, с потеками ржавчины; клуб – на третьем, стены – голый кирпич, старые столы, стулья – какие попало, сетчатые, кресла, рухлядь, домашняя обстановка, андерграунд… Шкаф с книгами. которые можно взять почитать, шахматы, пьяные приятели, случайно встреченные специально приглашенные грушинские гости, не умеющие по-русски финны…
Финны, кстати, уже на выходе из клуба, после его закрытия и во время ожидания окончания дождя, были накормлены давешним недоеденным чак-чаком; сначала жертвами пали двое добровольцев (на вопрос, что это, один из наших англоязычных ответил: «Традишнл башкириен фуд», - «Йе-йе, делишез», - поддержал бэк-вокал в лице меня и моей рязанской подруги). Как-то жителям Суоми эта самая традиционная еда не глянулась, но, тем не менее, после дегустации они помогли нам накормить чак-чаком остальных (видимо, чтобы не быть дураками среди умных). С тех пор я гадаю, насколько верно мое предположение, что они решили: Питер – столица Башкирии… А «традишнл башкириен фуд» гостит у меня на УБСе в ожидании, что я таки его слопаю…
Дальше – синусоидальное несколько курсирование из «Гэза», приготовление глинтвейна, Литейный, собственно, готовый продукт - горячий глинтвейн из термоса, разводные мосты, ночная набережная, Нева, поход домой, покупка коньяка, сон (у оставшихся героев – посиделки до шести утра).
Полдень – подъем, дождь, холод, плохое самочувствие и – снова развал, будь он неладен… часов пять толкотни в поисках неизвестного артефакта, во время которых до многоминутных колик рассмешили вышитый на спине рубашки защитного серо-зеленого цвета черепок с ирокезом и пацифой сбоку, а также надписью над ним: WARRIOR, – и хипповская шапка-пидорка, как водится, с орнаментом сбоку – и… черным пышным искусственным мехом на макушке.
Закупка окончена, хвала Богам… Крестовский и свидание с ВинКи отменены в силу отвратительной погоды и плохого самочувствия… Грустно, но что делать? Чуть не весь Питер прячется по домам, благо выходной, распивая кто чай, кто – что-нибудь покрепче… Едем в «О’Кей» за тортом, мясом и бретонским сидром. Закупаемся. Скорей домой, на обожаемую Пятую Советскую! От площади Невского пешком, я – без зонта (вернее, с оным, но доставать - почему-то не хочется), холодно и мокро, но – здорово – питерский дождь…
Сидр, торт, ужин, подружка слегает с простудой, грустное ожидание поезда и невстреча с Ключ и Джонни…
Проводы, таксо, вокзал, поезд, вагон, прощание, тайные слезы…
Сон, громкое радио с утра, Москва, встреча по делам, скорее в Рязань, Выхино, автобус, дорога, автовокзал…
ДОМ!!!
Огромное и горячее спасибо Слонику, хоть он это и вряд ли прочтет, за радушие, щедрость, доброту, терпимость и гостеприимство… Солнце, хорош грузиться, жизнь только начинается!
@темы: Отчёты, Воспоминания, Отдых, Путешествия
-
-
05.09.2007 в 14:37Я рад, что ты туда таки вырвалась!!!! =))
Больше всего почему-то зацепило про кленовую ветку.. странно..
-
-
05.09.2007 в 18:55а я даже не ожидала, что оно мне запомнится.. хотя ветку очень жалко было
-
-
25.09.2007 в 16:17И чертоффски завидно. ,-)))
-
-
02.10.2007 в 17:32Спасибо =)
Ты мне скажи, как вы там? Соскучилось мну
-
-
03.10.2007 в 15:09Что-то долго тебя нет...
-
-
03.10.2007 в 23:26Ты знаешь, лениво очень, да и сказать нечего.. Нелюдятник мой знает, что я давно хочу днев закрыть, только благодаря их уговорам и держится пока =/
-
-
04.10.2007 в 08:22Жаль.
-
-
05.10.2007 в 00:14Пусть держится.
Иногда очень помогает.